На студии Industrial Light & Magic (ILM) придумана шутливая «Шкала Стивена Соммерса», определяющая трудности создания спецэффектов. Самая верхняя планка называется «То, что хочет Стивен Соммерс», и она идет сразу после той, на которой значится «О боже, компьютер сейчас взорвется!»
Новый фильм режиссера, сделавшего себе репутацию на картинах «Мумия» и «Мумия возвращается», снова стал торжеством спецэффектов. «Ван Хельсинг» собрал вместе легендарных монстров кино, прославленных в сороковые и пятидесятые в фильмах студии Universal. Человек-волк, чудовище Франкенштейна и Дракула, которых когда-то сыграли Лон Чейни, Борис Карлофф и Бела Лугоши, снова на экране — и на этот раз у них один противник, по имени Габриэль Ван Хельсинг. Обычно в кино он изображается этаким старичком-профессором, но Соммерс решил, что герой нового времени должен быть молод, силен и привлекателен, и отдал эту роль австралийской звезде Хью Джекману.
Работа по воссозданию героев Universal была предложена компании ILM. Ее сотрудники предоставили режиссеру сотни эскизов с изображениями каждого из монстров. «Со стороны» был взят дизайн только чудовища Франкенштейна, нарисованного художником Патриком Татопулосом. Это существо было также единственным, при создании которого обошлись без компьютерных эффектов. Все остальные «нелюди» в фильме так или иначе были результатом комбинации живых актеров и компьютерной графики.
Монстр Франкенштейна
Воскрешением монстра, составленного из фрагментов безумным ученым Франкенштейном, занималась студия Captive Audience Productions. «Ученый собирал его по кусочкам, и наверняка что-то не сходилось, лоскутки кожи различались по цвету, а мускулы были плохо прилажены друг к другу», — объясняет глава студии Кит Вандерлаан.
Актер Шулер Хенсли, приглашенный на роль безымянного творения Франкенштейна, был очень горд тем, что оставался со своим персонажем все время — хотя для этого ему приходилось проводить до шести часов в день в кресле гримера. «Я смотрел в зеркало и видел, как постепенно исчезаю. Это было потрясающе», — говорит он. Впрочем, даже самые хитрые накладки не смогли обмануть трехлетнюю дочь актера: та ничего не боялась и явно предпочитала «папу-монстра» нормальному родителю.
Хенсли приходилось передвигаться не на своих собственных ногах, а на специальных насадках, сделанных мастером-протезистом. Чтобы научиться на них ходить, актеру пришлось потренироваться. Происходило это в нью-йоркском Центральном парке: он прилаживал насадки и прохаживался неуверенной механической походкой под присмотром координатора трюков. «Чем хорош Нью-Йорк, — замечает Хенсли, — что ты можешь делать все, что тебе вздумается, и никому и дела нет. Разве что подумают — ну вот, еще один псих в этом парке...» И добавляет, что местные кафе его в таком виде обслуживали без очереди. После трех недель тренировок актер «почувствовал себя Шакилом О’Нилом». «Все дело в том, чтобы научиться держать равновесие, но как только ты это понимаешь, все остальное уже просто», — объясняет он.
Насадки, грим и костюм чудовища весили, по прикидкам актера, не менее 30 кг. Часть съемок проходила зимой в Праге, и Хенсли был единственным, кто мог, не замерзая, гулять на свежем воздухе. «Но когда мы вернулись в Лос-Анджелес, мне стало по-настоящему жарко, — говорит актер. — Пришлось пристроить под костюмом своего рода кондиционер — сетку трубочек, в которые накачивалась ледяная вода».
Мистер Хайд
Первый опасный противник Ван Хельсинга, эпизодический мистер Хайд, стал единственным целиком компьютерным персонажем фильма. «Я решил слегка позабавиться, — объясняет Соммерс. — Я подумал, что доктор Джекилл был вечным мальчиком для битья, и он сделал эликсир для того, чтобы создать кого-то выше, больше, сильнее и круче. Но получилось не очень удачно». Получился мистер Хайд — существо трехметрового роста, волосатое и бородатое, которое непристойно шипит и курит сигару. Казалось бы, такому очаровашке никакие компьютерные эффекты не нужны — достаточно хорошего грима. Так рассуждали продюсеры, но режиссер с ними не согласился.
Сотрудники ILM считают Хайда одним из сложнейших компьютерных персонажей, вышедших из мастерских студии. Мистер Хайд присутствует в 50 кинематографических кадрах на фоне различных декораций и несколько раз появляется на крупных планах. Поэтому особое внимание уделялось лицу. В ILM старались, чтобы кожа выглядела так, как обычно у толстых и немолодых людей — отвислая, с краснотой и пятнами. Для достижения этого результата использовалась программа сотрудника ILM Кристофа Хери, который за свои наработки по имитации кожных покровов получил технического «Оскара».
Мимику лица Хайда «лепили» с актера Робби Колтрейна (гигант Хагрид из фильмов про Гарри Поттера), который читал за него текст. В это время сотрудники ILM снимали его на видео с трех разных ракурсов. «Хайду не нужно быть слишком выразительным, — объясняли аниматоры из ILM. — Он жует сигару и может быть зол, безумен или испытывать боль — и это всё». За движения и жесты героя отвечал тот же Шулер Хенсли. Надев костюм для motion capture, он сыграл все эпизоды доктора Хайда, в том числе и схватку с Ван Хельсингом на колокольне Нотр-Дам. Интерьер и внешний облик башни были собраны на компьютере, а город вокруг — нарисован художниками-декораторами. Чтобы им было проще, ответственный за спецэффекты в фильме Бен Сноу сделал несколько панорамных фотографий с Нотр-Дам во время поездки в Париж.
Что же касается человека-волка, то и тут Стивен Соммерс не пошел проторенными путями. «Я не хочу, чтобы у героя, как в других фильмах про оборотней, вдруг вырастали волосы. Это скучно», — заявил режиссер. Вместо этого «внутренний волк» прорывается наружу сквозь кожу героя, которого — в непостоянном человеческом облике — играет Уилл Кемп, бывший танцовщик и модель Gap. И вся трансформация должна была быть показана единым планом, чтобы «не обманывать» зрителя.
Подготовку к превращению человека в волка и обратно на ILM начали за полтора года до начала основных съемок. В этом эпизоде сошлись основные «камни преткновения» компьютерных эффектов в кино: создание реалистично выглядящих человека и животного. «Мы хотели как можно дольше показывать живого актера в процессе трансформации», — говорит аниматор Даниэль Жаннетт, работавший с Соммерсом еще во времена первой «Мумии». Для начала Уилл Кемп сыграл всю сцену превращения перед кинокамерой, причем техники ILM дополнительно фиксировала все движения его тела на видео, а шесть цифровых камер одновременно снимали лицо. На основе этих материалов был построен компьютерный двойник актера. «Они могли двигать меня, поворачивать, раздувать и уменьшать», — восхищался Кемп.
Волк-оборотень был нарисован на компьютере"